От авторов	Методические указания	Модули	Готовимся к экзамену	Связатся с преподователем

Принципы индустриального и постиндустриального развития

1. Технологические революции
2. Индустриальное общество
3. Характеристики материально-технической базы индустриального общества.
4. Горизонты постиндустриального общества

NB! Акцентируя на гуманистической логике мирового эволюционного процесса, на том, что в его основе лежит развитие человека-личности, что ось соответствующих трансформаций определяется именно этим развитием, мы вместе с тем допустили бы принципиальную методологическую ошибку, если бы стали на путь механического возражения технических и технологических факторов. Понять мир, который изменяется, без учета этих факторов невозможно. Принципиальные уточнения этого вопроса должны связывать, с одной стороны, с обоснованием подчиненности общественного процесса целям и интересам саморазвития человека, обогащение его личности, с другой - с пониманием техники и технологического прогресса не только как продукта человеческой работы, воплощение нагроможденных знаний и интеллекта человека, а и как его непосредственной продуктивной силы, энергетического потенциала, как основную детерминанту, которая определяет степень свободы, которую общество может обеспечить человеку.

Технологические революции

Хорошо известно, что первой в истории человечества технологической революцией постоянная аграрная революция, которая обеспечила переход от варварства к цивилизации. Ее протяжность во временном измерении - не одно столетие. Благодаря этой революции в сельском хозяйстве и ремесленничестве начали широко использоваться изготовленные человеком орудия труда, которые знаменовали переход от уборочной к производственной и перерабатывающей экономики. i

Революция, о которой идет речь, открыла аграрную (сельскохозяйственную) цивилизацию, для которой основной формой богатства и по сути главным орудием производства стала земля. Аграрная цивилизация, которая существенно ускорила развитие общественного производства и подняла на качественно новую ступень личность человека, расширила возможности реализации его продуктивного потенциала, заняла значительный отрезок истории человечества - 8-10 тыс. лет. Она властвовала вплоть до середины XVIII ст. В этих исторических границах сложились разные формы рабовладельческой и феодальной формаций.

Промышленная революция второй половины XVII - первой половины XVIII вв. положила начало индустриальной цивилизации, которая развивается и в наше время. Основываясь на применении системы машин и механизации производственных процессов, индустриальная цивилизация сделала новый шаг в дальнейшем росте продуктивной силы человека, обогащении его личности. i

Впервые в истории человечества созданные трудом человека средства производства, прежде всего их наиболее существенная часть - механические орудия работы, стали основной формой богатства общества.

Начало постиндустриальной цивилизации связано с современной научно-технической, информационной по своей сути революцией, которая берет свое начало из конца 1950-х - середины 1960-х лет и получила интенсивное развитие в последней четверти прошлого столетия. Она имеет выразительные признаки межцивилизационной технологической революции.i

Уточнение в эту схему вносится одним из хорошо известных в мире ученых — американским экономистом Лестером К. Туроу. Он считает, что в течение последних двух-трех столетий состоялись не одна, а три индустриальные революции. Основным достижением первой (конец XVIII — начало XIX вв.) стало приминение машинной индустрии; вторая (конец XIX — начало XX вв.) связанная с освоением электротехнических технологий; третья (происходит в наше время) детерминируется бушующим развитием микроэлектроники и компьютерной техники. Их результатом являются становления хозяйственной системы, которая базируется на знаниях и информационных технологиях.

Существуют и другие научные обоснование специфических проявлений принципов технологического прогресса.
В своей основе они корреспондируют с логикой цикличности как научно признанной закономерности цивилизационного процесса.
"Продолжительные и полупродолжительные флуктуации, которые неутомимо изменяют одна другую, как беспрерывный ряд волн, — писал, исследуя проявления соответствующей закономерности, Ф. Бродель, — является правилом мировой истории, правилом, которое идет к нам издали и обреченное на долгую вечность". Обществоведы выделяют ряд разных циклов: демографических, экологических, технологических и экономических, которые, в свою очередь, делятся на короткие, средние и длинные циклы, а также вековые тренды. Специфика технологических революций органически связана с длинными технологическими циклами.Ph!i

Долговременные циклические колебания в экономике ученые-экономисты обнаружили свыше ста лет назад— еще во второй половине XIX ст. Одной из первых попыток научного их осмысления стал опубликованный в 1878 г. известным английским экономистом В. Джевонсом статистический анализ, в котором аргументировалось наличие рядом с средне- и краткосрочными циклами, долговременных колебаний деловой активности. Обоснование долговременных циклов писали в своих работах и другие экономисты, в частности наш соотечественник, ученый с мировым именем М. Туган-Барановский.
Но создание научной теории длинных волн в экономике справедливо связывают с именем русского ученого М. Кондратьева, который в начале 20-х лет XX ст. опубликовал ряд важных аналитических исследований из этой проблемы. Теория длинных волн Кондратьева вошла в мировую экономическую литературу как выдающееся открытие XX ст.
В следующие года теория длинных волн достала развитие в работах таких известных ученых, как Й. Шумпетер, С. Кузнец, К. Кларк, П. Самуэльсон, Ф. Бродель, П. Сорокин. Тем не менее, это ничуть не преуменьшает научный взнос М. Кондратьева. О признании этого свидетельствует общепринятое название длинных волн в экономике - "циклы Кондратьева".

Теоретически установлено, что материальной основой длинных волн в экономике являются структурное обновление технологического способа производства. Этот процесс осуществляется двояко: эволюционно, когда постепенно улучшаются и совершенствуются имеющиеся технологии, и революционно, когда происходят коренные качественные изменения в материализации научных знаний, частичные (в отдельных областях) или общие технические революции.i

Эти процессы взаимосвязанные, дополняют и укрепляют друг друга: эволюционный путь дает возможность в полной мере использовать потенциал имеющихся технологий, подготовить условия для прыжка в их развитии. Технологические революции означают переход к новым лидирующим технологическим принципам и лидирующим областям в экономике, которые потом распространяются эволюционно.

Этим изменениям предшествуют циклические волны научных открытий. В конце концов научно-технические революции становятся сердцевиной революции в продуктивных силах, знаменуют подъем их на качественно новую степень развития. Одновременно происходят качественные изменения в развитии человека как главной продуктивной силы, росте эффективности его работы. В этом вопросе нужно видеть взаимную зависимость.
Циклическое развитие продуктивных сил органически связанный со всей гаммой общественно-экономических, политических и гуманитарных факторов общественного процесса. Между ними существует прямая и обратная связь, разумеется, особую роль здесь сыграют экономические факторы.!

1. Важным признаком больших циклов является то, что в процессе своего развития они интернационализируются.
2. Определение этой черты больших циклов дает ключ к пониманию одной из принципиально важных особенностей технологических революций — их планетарности.
3. В итоге нужно вести речь о мозаичном сплетении разно уровневых процессов, их взаимное обогащение.
4. Еще один принципиальный признак технологических революций касается поля их влияния.
   Соответствующее влияние технологической революции на весь спектр общественных процессов ни в одном случае не может рассматриваться как прямолинейный процесс. Это касается всех аспектов общественного развития, в том числе и изменений производительности производства, взаимосвязь которой с изменениями технологической базы являются теснейшим.Ph!i

Начав в наиболее передовых в технологическом отношении и наиболее восприимчивых. К инновационным преобразованиям экономических систем того или другого общества, они постепенно распространяются на другие хозяйственные структуры. С образованием целостной системы мирового хозяйства временной лаг процесса интернационализации больших циклов суживается.

В какой-либо момент, пишет О. Тоффлер, сельскохозяйственная революция охватила всю планету и полностью изменила сельский образ жизни. Эта Первая волна изменений все еще не исчерпала себя до конца XVII в., когда в Европе (прежде всего в Англии) развернулась индустриальная революция и началась Вторая большая волна планетарных изменений. Когда наплыв индустриализма, как отмечает И. Тоффлер, достиг своего пика (хотя Вторая волна еще окончательно не потеряла свои силы), на Земле пришла в движение мало кем понятная Третья волна, трансформируя все, чего бы она не затронула.

Нынешняя ситуация характеризуется тем, пишет О. Тоффлер, что много стран одновременно ощущают влияние двух или даже трех волн изменений, причем все они двигаются с разной скоростью и несут в себе разные силы. Согласно этому период, который ныне переживает человечество, классифицируется как переходной: сохраняя общественно-производственные структуры индустриальной, а в ряде аспектов и доиндустриальной цивилизации, он вместе с тем знаменует вступление человечества в принципиально новую постиндустриальную цивилизацию. Естественно, что в этом случае речь идет, с одной стороны, об общественно-производственных структурах наиболее развитых стран, с другого - о формировании лишь начальных форм, "кусочков", по выражению О. Тоффлера, постиндустриального общества, которое еще только зарождается. Правда, замечание О. Тоффлера по поводу "кусочков" постиндустриальной цивилизации было сделано в конце 1970-х лет. Конечно, нынешняя ситуация является более оптимистичной, однако принципиальных (качественных) изменений пока что не состоялось.

Соответствующее поле не ограничивается лишь зоной производственного процесса. Анализируя специфические черты промышленной революции, Ф. Бродель делает ударение на том, что она была "не просто инструментом развития производства". Промышленная революция с момента своего начала в Англии породила ряд других революций. "Каждая революция — это своеобразное слияние, своеобразная "множество", своеобразная семья движений, своеобразная последовательность". В конце концов, речь идет о комплексном влиянии технологической революции на развитие общественных процессов во всей их широте и глубине. Это влияние реализует себя "как процесс преобразования экономических, социальных, политических и культурных структур и институтов".

Принципиальное предостережение относительно этого делает Д. Норт. Он подчеркивает: "технология устанавливает лишь границу достижимого экономического роста". Ограниченность принципов технологического детерминизма среди другого определяется и этим фактором: технология устанавливает лишь верхнюю планку, "границу достижимого". Это довольно важная методологическая позиция, которая опровергает принцип синхронной подчиненности соответствующих сторон общественного развития.

Индустриальное общество
Основоположником теории индустриального общества считается известный французский социолог Реймон Арон (1905—1983), хорошо известными являются стенограммы "Восемнадцати лекций об индустриальном обществе".Ph!i

По словам Д. Белла, "теория индустриального общества наибольшей мерой была развита Реямоном Ароном". Среди других ученых, которые стояли возле источников теории индустриализма, необходимо отметить известного американского экономиста и историка Волта Ростоу ("Стадии экономического роста", 1960), а также выдающегося американского экономиста Дж. К. Гелбрейта ("Новое индустриальное общество", 1967). Более современные исследования индустриального общества, авторами которых являются Д. Белл, О. Тоффлер, Э. Масуда и др., базируются по сути на методологических принципах, обоснованных Р. Ароном, В. Ростоу и Дж. К. Гелбрейтом. Всех упомянутых ученых объединяет попытка показать методологические ограниченности сугубо формационных характеристик то ли капиталистического, социалистического общества. Более фундаментальными, на их взгляд, являются общецивилизационные характеристики. "Понятие капитализма, — подчеркивал В. Ростоу, — не является достаточной базой для анализа западных обществ".
Теория индустриального общества представляла собой прорыв в методологии, который был воспринят в бывшем СССР, с одной стороны, как фактическое признание "неопровержимых разногласий" капитализма, с другой — как попытку обосновать его автоматическую трансформацию в "некапиталистическое" общество. "Главной задачей теорий "трансформаций" капитализма, — отмечалось в одном из изданий, — была фальсификация вопросов относительно направленности социально-экономического развития, всяческое затушевывание объективного характера общественно-исторического развития от капитализма до социализма". На самом деле теория индустриального общества ориентировала обществоведение на другое. Речь шла о поиске более глубинных (сравнительно с формационными признаками) основ развития общества. Не случайно и Р. Арон, и Дж. К. Гелбрейт выступали из позиций возможной конвергенции капитализма и социализма, рассматривая их как общества, которые не только имеют однотипную индустриальную основу (в широком понимании этого понятия), а и развиваются по идентичным цивилизационным принципам.

NB! Сформированное как результат промышленной революции индустриальное общество не только преодолело ограниченности примитивного, с замкнутой натуральной структурой хозяйства общества аграрной цивилизации, а и стало основанием Второй волны цивилизационного развития — индустриальной цивилизации, которая развивается и в наше время. G!

Индустриализм — это не только новые технические и технологические основы общественного развития, не только модернизованная экономика. Порождением индустриализма является индустриальное общество как органическая взаимозависимость всего комплекса системных характеристик: техники и экономики, социальных, политических и духовно-гуманитарных структур в их целостном единстве. Именно в таком контексте феномен индустриализма анализируется О. Тоффлером. Особенность сформулированных им характеристик заключается и в том, что принципы Второй волны цивилизации он рассматривает через логику Третьей волны. Это существенным образом расширяет возможности их системного осмысления.

Характеристики материально-технической базы индустриального общества.

1. Новая энергетическая и технологическая база.
2. Новые правила и принципы производственной деятельности.
3. Изменение экономической системы производства и потребления.
4. Утверждение наций и государств-наций.
5. "Соблазн интеграции".
6. Изменение социального статуса личности.

Общество Первой волны использовало, по образному выражению О. Тоффлера, "энергию живых батарей" - мышечную силу человека и животных, а также энергию ветра, Солнца и воды. Известно, что даже во времена Французской революции Европа получала энергию от 14 млн. коней и 24 млн. быков. Это была по своей природе воспроизведенная энергия. Индустриальная цивилизация использует энергию полезных ископаемых. За индустриальной цивилизацией утверждается и новая технологическая база, основу которой представляют системы машин и механизация производственных процессов, которые обеспечили ощутимый рост продуктивной силы человека, его господство над силами природы. Мы уже акцентировали внимание на том, что впервые в истории человечества созданные трудом человека средства производства, прежде всего механические орудия труда, стали не только основным объектом собственности, а и главной формой богатства общества. В доиндустриальную эпоху такой формой собственности и богатства была земля.

В соответствии с новой энергетической и технологической базой утверждаются новые правила и принципы производственной деятельности. Речь идет, по выражению О. Тоффлера, о своеобразном скрытом Цивилизационном коде, который для общества Второй волны предусматривает Шесть хорошо известных позиций: а) стандартизацию, б) специализацию, в) синхронизацию, г) концентрацию, д) максимализацию (массовость), е) централизацию производства. Нужно подчеркнуть, что указанные принципы были присущими как для капиталистического, так и для  социалистического крыла индустриального общества.

Специфическим признаком индустриального общества стала изменение экономической системы производства и потребления. Индустриализм разрушил единство производства и потребление, характерное для аграрной цивилизации, отделив эти структуры экономики. В конце концов производство приобрело характер производства не для себя, а для обмена, а сама экономика (общественное хозяйство) стала рыночной. Какие акценты в этой хорошо понятной констатации являются принципиально значащими, их несколько. NB! Главным из них являются уточнения исторических границ рыночной экономики: рынок — это родовой признак индустриальной цивилизации. Он не связан непосредственно с капитализмом как формационной характеристикой общества, не является сугубо капиталистическим по своей функциональной природе, присущий (с учетом соответствующей специфики) и другим формам общества индустриальной цивилизации. Соответственно признаком общества Третьей волны являются то, что, за О. Тоффлером, "имеющиеся формы рыночной экспансии почти достигли своего предела".
Не менее значащим являются акцент на связи с размежеванием производства и потребление, произошло изменение статуса человека — вместо самодовлеющего человека каждое лицо стало зависимым от товаров и услуг, которые производятся кем-то другим.

Нации и государство-нация — это также продукты индустриальной цивилизации. Национально-государственная система, как справедливо отмечает О. Тоффлер, являются одной из основных структур цивилизации Второй волны. Относительно социальной структуры государств индустриальной эпохи, то ее основными субъектами становятся два противоположные по своей сущности и позиции в производственном процессе антагонистические классы — рабочий класс, буржуазия, которые через механизмы взаимодействия определяют "энергию и направление социальных изменений" (Р. Дарендорф). Порождением индустриальной цивилизации стали: а) экономическая власть технократии и менеджерских элит; б) построенная по принципам вертикальной иерархии бюрократическая система общества. По выражению Г. Вебера, "рациональная бюрократия стала по сути сердцевиной индустриального общества"; в) изменение роли трех ветвей власти и представительная демократия, которые превратились на "индустриальную технологию поддержки неровности", а самые выборы - на политическую систему "выпуска пары" (О. Тоффлер).

Снова же таки за О. Тоффлером, признаком индустриальной цивилизации являются "соблазн интеграции". Речь идет не только о сближении цивилизационно родственных (однотипных) государств. Для своего жизнеобеспечения индустриальная цивилизация должна подкармливаться извне. Поэтому цивилизация Второй волны начала массированное наступление на мир Первой волны. Итог:
а) единый интегрированный мировой рынок;
б) империализм как катализатор политической и экономической экспансии;
в) становление мировой элиты - небольшой группы стран, которые распространяют свое влияние на большинство регионов мира.

Индустриальная цивилизация изменила социальный статус личности. Сформировался человек индустриальной эпохи как неотъемлемая доля производственной среды, сложной системы взаимозависимостей экономической, социальной и политической систем. Основным духовным носителем индустриализма постоянная протестантская этика с ее основными акцентами на аскетический рационализм, дух бережливости, настойчивую работу, отсрочку вознаграждения и накопление. Именно протестантская этика образовала основу капиталистического развития общества. "Конструктивный компонент современного капиталистического Духа, — писал по этому поводу Г. Вебер, — это дух накопления путем принуждения к аскетической бережливости". По определению О. Тоффлера, "человек начал уподобляться к тому, что представляет неделимую, незыблемую базовую частичку общества".

P! Исходя из нового статуса человека, можно понять и другой принципиальный вопрос - логику основного разногласий индустриального общества, его исторические границы, суть его трансформаций в общество высшего порядка - в постиндустриальное, информационное общество. Обеспечив невиданные до этого возможности развития продуктивных сил и материального богатства общества, индустриальная цивилизация породила и собственные общественные, в том числе экономические, границы своего развития. Таким лимитирующем порогом ее дальнейшего прогресса стало развитие человеческой личности, в частности отчуждения человека от орудий и средств производства, результатов своего труда. G!

Феномен отчуждения - признак дезинтеграции структурной целостности личности. В условиях развития индустриальной цивилизации впервые в истории человечества основным средством производства и главной формой богатства общества стали созданные человеком механические орудия работы - машины. Воплощенная в машине прошлая (овеществленная) работа заняла господствующее положение относительно непосредственно живой работы. В результате производитель превратился на придаток к машине, в рабочего, одного из факторов производственного процесса.

Рассмотренные ограничения индустриальной системы, которая, вполне естественно, наложили отпечаток на всю систему экономических отношений классического капитализма, — совсем не выдумка марксистов, как утверждается во многих специальных исследованиях. Ph!i

Известный русский философ Г. Бердяев, писал в 1937 г. в книге "Источник и смысл русского коммунизма": "Капиталистическая система в первую очередь раздавливает лицо и дегуманизирует человеческую жизнь, превращая человека на вещь и товар. Поэтому отнюдь не являются к лицу защитникам этой системы разоблачать коммунистов в возражении личности и дегуманизации человеческой жизни. Именно индустриально-капиталистическая эпоха подчинила лицо власти экономики и денег".

С! Речь идет о понимании специфики тех объективных экономических и сугубо социальных границ, которые в своем развитии порождает индустриальная система. Этими границами, как и в аграрной цивилизации, являются уровень свободы человека, развитие личности: индустриальная эпоха поднимает планку и требования к развитию личности к такой высоте, преодолению которой становится, наконец, ей не по силам.
В результате обостряется объективное разногласие между общей логикой исторического прогресса, которая требует подчинения всего производства процессу развития человека, реализации его нужд и способностей, и непосредственными целями индустриального развития. Формой решения этого разногласия, или, если воспользоваться  выражением О. Тоффлера, "столкновенье волн" - стало зарождение и накопление начиная с середины XX в. в пределах индустриальной цивилизации качественно новых элементов постиндустриального, информационного развития. Особый импульс этому процессу дала современная научно-техническая революция. Именно поэтому период, который ныне переживает человечество, квалифицируется как переходной: сохраняя функциональные структуры индустриальной цивилизации, он вместе с тем знаменует собой вступление общества в принципиально новую постиндустриальную, информационную цивилизацию.

Горизонты постиндустриального общества

P! Мы можем вести речь лишь о горизонтах постиндустриального общества, поскольку оно только разворачивает свои потенции, находится на начальном этапе становления.

1. методологически не корректно при анализе принципов становления новой эпохи выделять лишь сугубо экономические трансформации. О реальности соответствующих характеристик можно вести речь лишь на уровне научных определений постиндустриального общества во всех его функциональных связях и взаимозависимостях - прежде всего, социальных, экономических, институционных, гуманитарных. Нельзя не учитывать того, что в этих взаимозависимостях сугубо экономические детерминанты в значительной мере теряют, как это было в условиях индустриализма, свою ведущую функции.
2. нельзя абстрагироваться от того, что система постиндустриализма способна будет в полной мере реализовать свои принципы и преимущества, обеспечив свое присутствие на интернациональном уровне, как система глобальных отношений, а не в пределах отдельно взятых стран. Речь идет о системной глобальности постиндустриальных трансформаций, сущностные определения которых возможные лишь на соответствующих уровне.
3. "Третья волна исторических изменений, — целиком справедливо отмечает О. Тоффлер, — представляет собой не прямое продолжение индустриального общества, а радикальное изменение направления движения, часто целиком возражая прошлое. Происходит полная трансформация такого же революционного характера, как приход 300 лет тому индустриальной цивилизации. Больше того, то, что происходит сегодня, — это не просто технологическая революция, а приближение совсем новой цивилизации в полном смысле этого понятия". Именно учитывая радикальность этих изменений целиком корректной становится постановки вопроса относительно возможности рассмотрения постиндустриализма в его имеющихся формах как лишь начала новой постцивилизацийной эры.

NB! Таким образом, когда речь идет об основах постиндустриализма, имеется в виду не только постиндустриальная экономика, не только современное западное постиндустриальное общество (в М. Кастельса это - информационное общество) и даже не только система интернациональных глобальных постиндустриальных отношений, а новая постиндустриальная, а возможно, и постцивилизационная эпоха со всеми ее системными характеристиками.
В этой связи нужно быть чрезвычайно корректными и в вопросах логической детерминированности контуров новой цивилизации, которые уже себя утвердили. Имеющиеся элементы (кирпичика), что уже сформировались, могут испытать в будущей системе структурных взаимозависимостей коренных изменений. i

Они важные и в контексте понимания межцивилизационных разногласий нашей эпохи, которые усиливаются и все более большей мерой дают себя знать. Речь идет о наших представлениях относительно специфики конфликта между новым и старым, тем, что себя утверждает, и тем, что должны уступить своим местом в системе общественного отношения. Лишь с учетом этих разногласий (разногласий между Второй и Третьей волнами цивилизационного процесса) научные обоснование процессов современного мирового развития могут претендовать на системную целостность.

Понятие "информационное общество" не заменяет, а лишь уточняет ось , вокруг которой формируется логика постиндустриализма. G!

Понятие "информационное общество" ввел в научное обращение не М. Кастельс. Оно было предложено известным американским ученым Ф. Маг-Лупом еще 1962 г. в его работе "Производство и распределение знаний в Соединенных Штатах". Д. Белл отдал предпочтение понятию "постиндустриальное общество", которое отражает не только новое синтезирующее качество в общецивилизационном процессе, а и его преемственность с предыдущим индустриальным развитием. "Постиндустриальное общество — это информационное общество", — таким являются базовый вердикт Д. Белла.
Теория постиндустриального общества - это лишь одна из многочисленных футурологических парадигм современного научного процесса. Существуют и другие авторитетные школы, которые возражают логику общецивилизационных трансформаций, и а эту позицию нельзя не учитывать.

Анализируя, придерживаясь логики структурного развития индустриального общества, выделим определяющие аспекты утверждения постиндустриализма.

1. на новые аспекты энергетической и технологической базы постиндустриализма.
2. согласно развитию новых технологических систем коренных изменений испытает социосфера.
3. в условиях становления постиндустриального общества радикальным образом изменяется вся палитра хозяйственного сегмента общества, прежде всего системы производственного воспроизведения.

Известно, что одним из принципиальнейших ограничений техносферы индустриальной цивилизации являются развитие ее энергетической базы на не воспроизводимых источниках энергии — энергии полезных ископаемых, которые лимитированы в своих объемах. Человечество еще долго будет пользоваться соответствующими источниками (углем, нефтью, газом, ураном и др.). Однако глобальные (межгосударственные) разногласия относительно использования имеющихся запасов энергоресурсов, которые все время углубляют, побуждают акцентировать на перспективах другой энергетической базы, возможности, формирования которой доказано не только данными фундаментальных исследований, а и экспериментально. Речь идет об удовлетворении возрастающей доли энергетических нужд общества за счет не исчерпаемых, а возобновляемых источников — энергии водорода, Солнца, приливов и отливов, геотермальных вод, биомассы, новых форм ядерной энергии, других источников, которые, возможно, пока что неизвестные науке. Будет прогрессировать и современная атомная энергетика. Так сложилось, что Чернобыльская трагедия существенно (на 15-20 лет) затормозила этот процесс. Однако его технологическая перспективность не может отрицаться.
Существует много разных оценок относительно перспективности новой технологической базы постиндустриального общества. Понятно, что она будет иметь более дифференцированную, сравнительно с имеющейся, базу, основу которой будут представлять информационные (электронные), космические, генные и биологические наукоемкие и вместе с тем энерго - и ресурсосберегающие технологии. Можно вести речь об уже достаточно очерченных перспективах: если технологической основой индустриализму является механизация производственных процессов, то основой постиндустриального общества — их комплексная автоматизация. Речь идет не столько об отдельных (точечные) автоматизированных участках, а о системно целостных, замкнутые автоматизированных структурах, которые будут базироваться на всех доступных высоких информационно-интелектуальных технологиях. В конце концов мы акцентируем внимание на развитии самовоспроизводящих технологических структурах, где автоматизированные системы будут воспроизводиться за счет автоматизированных систем. В этих структурах информация, непосредственным носителем и генератором которой является человек, приобретет окончательные очертания центрального ядра технологической системы, основного лимитирующего фактора производственного процесса, его определяющего ресурса.

Основоположники теории индустриального общества — и Д. Белл, и О. Тоффлер, и много других причастных к соответствующим исследованиям ученых — при анализе преобразований социосферы акцентируют внимание прежде всего на радикальных изменениях структуры производства и связанных с этим прогрессирующем уменьшении доли работающего населения в промышленности и сельскохозяйственном производстве и всестороннем развитии третичного сектора экономики — сферы услуг. В странах Запада в этой сфере ныне занято свыше 70 % всех работающих. По данным статистики США, в 1955 г. в сфере услуг работало 59,5 % Всех занятых, 1970 г. — 66,7 %, 1980 г. - 71,3 %, 1990 г. — 77,2 %, 2003 г. - 81,9 %\
С развитием базирующихся на комплексной автоматизации новых технологических систем формируется принципиально новый тип субъекта труда. Когда речь идет о новом качестве социосферы постиндустриального общества, методологические акценты нужно переносить, вероятно, в эту плоскость. Имеется в виду то, что на равные функционирования автоматизированных систем человек труда перестает быть непосредственным агентом (фактором) производства; он выходит из его структуры, становится рядом с ним, осуществляет его целенаправленное регулирование, находясь за его пределами.
Выход человека за границы непосредственно производственного процесса тянет за собой и другие принципиальные следствия. На этой основе происходит переход его ведущей функции от материально-овеществленных элементов производства, как это имеет место в условиях индустриальной системы, к социальным и интеллектуально-духовным. Соответствующим образом изменяется субординация между материализованной в средствах производства прошлой и живой работой: первенство переходит к живой работе. При этом доминирующим типом такого труда становится не структурно интегрированная, а индивидуальная, преимущественно интеллектуальная, вооруженная научными знаниями творческая работа. Это, в конце концов, ведет к снятию (преодоление) рожденного развитием индустриального производства основных форм отчуждения человека, преобразование богатства человеческой личности на главную форму богатства общества, непосредственную самоцель производственного процесса.

К наиболее значащим изменениям воспроизведенного процесса можно отнести такие.
Модифицируются нужды лица, среди которых начинают доминировать нужды и ценности нематериального содержания. Последние связанные с накоплением и реализацией интеллектуального и творческого потенциала человека, его всесторонним развитием. В конце концов вся воспроизведенная система постиндустриального общества направляется на удовлетворение не столько физиологических потребностей человека (эта задача способна решить индустриальная система производства), сколько нужд высшего порядка - тех, что предопределяют всестороннее развитие личности. Речь идет об удовлетворении постматериальных (в О. Тоффлера - "пост - стандартных") нужд, т.е. нужд, связанных с обеспечением полноценного образования и накоплением информации и знаний, возможностями полной реализации своих способностей в разных видах продуктивной работы, гуманизацией всей многогранности общественного отношения, гармонизацией семьи, надлежащим отдыхом и т.п.

NB!Новую функцию начинает выполнять система знаний человека. Знание, как и информация, превращаются в непосредственную продуктивную силу, основной лимитирующий ресурс воспроизведенного процесса, определяющий фактор экономического роста и развития. Ph!i

В аграрной экономике таким фактором была доступность пригодной к возделыванию земли. Считается, что в индустриальной экономике таким фактором является наличие капитала, у информационной — знание человека. Преобразование системы знаний человека на основной производственный ресурс означает, что создание стоимости и добавочной стоимости при современных условиях обеспечивается не столько на основе психофизических усилий работника, сколько благодаря его интеллектуальному потенциалу, применению его знаниям. Учитывая это, западные ученые предложили принципиально новую версию теории стоимости, еще достаточным образом не осмысленную в экономической литературе. Речь идет об информационной теории стоимости, согласно которой физический труд человека как мера стоимости постепенно теряет свое значение. "Когда знание в своей систематизированной форме, — пишет Д. Белл, — применяется в практической переработке имеющихся производственных ресурсов (в виде изобретений или организационных усовершенствований), то можно сказать, что именно они (знание), а не работа является источником стоимости".

NB! Существенно изменяются характеристики и самого производства. Анализируя эту сторону воспроизведенного процесса, О. Тоффлер целиком справедливо указывает на такую ретроспективную зависимость: если в условиях земледельческого общества экономика основывалась на принципе "производства для собственного потребления", индустриального - "производства для обмена", то в условиях постиндустриализму происходит ренессанс "производства для себя", оно приобретает признаки "производства самого себя".i

Вместе с тем О. Тоффлер подает слишком упрощенную, построенную главным образом на сугубо структурных характеристиках интерпретацию логики такого ренессанса. Она касается возможностей "решать проблемы своими силами", принципа "сделай сам", "помоги сам себе". Акценты расставляются в О. Тоффлера согласно другой базовой позиции теории постиндустриального общества - замены экономической цивилизации пост - экономичной, с основным постулатом относительно того, что "производство на себя" утверждает "производство" вне обмена.

Новое в сущностной характеристике такого производства определяется новым в характере труда, обретением последним признаков творческой деятельности. Соответственно главным продуктом такой деятельности, а итак и производственного процесса, становится не просто определенная совокупность материальных и духовных ценностей, а непосредственно творческая личность. Ph!i

Подобным образом рассматривает эту проблему В. Иноземцев, делая в этом вопросе ощутимый шаг вперед сравнительно с обоснованиями О. Тоффлера. Затрагивая проблемы творчества как основного вида человеческой деятельности постиндустриального общества, русский ученый отмечает, что главным продуктом производства становится "сам субъект, который создает, его усовершенствованные способности, новые возможности, которые приоткрываются перед ним".
Изменения, которые происходят в воспроизведенном процессе, в своей совокупности предопределяют глубокую интеграцию сфер материального и духовного производства, органическое объединение их в качественно новую, сравнительно с эпохой индустриализма, структурную целостность. Согласно этому существенно усложняется специфика продуктивности труда. Она связана с удовлетворением прежде всего информационных, духовных и социальных запросов каждого человека, ростом его интеллектуального и творческого потенциала, богатства его личности.

Новое производство становится " постмасовым", "быстрым" и индивидуализированным производством, производством не столько материального продукта, сколько информации и духовных ценностей. И вдобавок производственный процесс все больше ориентируется на удовлетворение индивидуальных потребностей потребителя. В соответствии с этим всевозрастающего значения приобретают тенденцию дестандартизации, производства продукции малыми сериями. Именно это является основой формирования и всестороннего развития средних и малых производственных структур, которые интенсивно развиваются.Ph!i

Вместе с тем "демасификация" касается не только производства, а и общества , в общем. "В связи с тем, что индустриальная эра остается позади, — пишет О. Тоффлер в книге "Метаморфозы власти" (1990), которая является логическим продолжением "Третьей волны", — мы становимся более разносторонним обществом. Старая экономика "фабричных труб" служила массовому обществу. Чрезмерно символичная экономика служит демасифицированному обществу. Все — от стилей жизни и продуктов к средствам массовой информации — становится более гетерогенным".
Эти принципиальные обобщения рассматриваются в книге М. Гардта и А. Негре "Множественность. Война и демократия в эпоху Шперии" (2004). Обосновываясь, глубокие качественные изменения, которые ныне происходят в характере работы, авторы выделяют понятие " нематериальный (не овеществленный) труд", который начинает доминировать в нынешнем постиндустриальном обществе. Результатом "нематериального труда", по определению ученых, являются создания не только материальных благ, а и непосредственно социального продукта - всей гаммы взаимоотношений между людьми, а наконец и самого общества.

1. На основе применения "нематериального труда" стирается, как подчеркивают М. Гардт и А. Негре, граница между рабочим и свободным временем, между отторженой деятельностью и творчеством. Вследствие этого рабочий день теряет свои границы, он увеличивается и в конце концов заполняет все жизненное пространство человека.
2. Труд в таком случае не ограничивается экономикой, а сразу становится общественной, культурной и политической силой. Соответствующим образом изменяется и специфика производства. Она одолевает границы экономики в традиционном смысле и непосредственно охватывает производство идей, символов, культуру, общество и политику.
3. Становление нового вида труда предопределяет и другие изменения в характере производства. Оно приобретает признаки "производства субъективного", "создание и воспроизведение новых общественных субъектов".

P! Проблема постиндустриализма затрагивает корреляции понятий "цивилизация" и "общественно-экономическая формация", которая в современном контексте трансформируется в проблему соотношения постиндустриального развития и историчности капиталистической или социалистической формы устройства общества. Ph!!

В научной литературе сформулировано две точки зрения по сути поставленной проблемы. Одна выходит из возражение на основе Третьей волны цивилизационных трансформаций классических признаков формационного развития. Считается, что постиндустриальная цивилизация в процессе своего утверждения ведет к становлению общества "без изменений", что в ходе этого процесса, понятия не только социализма, а и капитализма теряют свои сущностные определения. Основная идея — постиндустриальная цивилизация является по своей сути пост - формационной цивилизацией. Общество "без изменений" — это общество, которое, ориентируя свои функциональные структуры на непосредственную реализацию общечеловеческих ценностей, одолевает формационные характеристики. Теряя свою целевую функцию, они теряют и свою приоритетность, становятся функционально второстепенными.

NB! Мир, который утверждается, - это прежде всего мир, который в контексте становления постиндустриального общества теряет свои формационные определения - перестает быть миром капитализма или социализма.
Противоположная позиция - абсолютизация основ капиталистического развития - и сегодня присутствующая во многих научных изданиях Запада, ее наиболее впечатлительная сторона - фактическое возражение принципа историзма капиталистической общественно-экономической формации.
P! Историческая практика довела крайнюю ограниченность толкований формационных параметров общественного развития, представленных в так называемой марксистско-ленинской литературе советского периода. Получив в "Кратком курсе истории ВКП (б)" статус неопровержимой догмы, истины последней инстанции, "пятичленная" схема (первоначальное общество - рабовладельческий - феодальный - капиталистический - коммунистический способы производства) деления истории механически накладывалась на живую ткань общественного развития, сводя его многогранные, далеко не стандартные структуры к узко детерминированным, однолинейным измерениям.i

Как следствие этого вне границ теоретических исследований оказались, с одной стороны, локально-цивилизационные аспекты соответствующей проблемы, с другого - такие важные вопросы, как многоукладность единого производственного процесса, взаимодействие разных по своему смыслу, в том числе противоположных экономических структур, их взаимопроникновение и гибридизация, функционирование межформационных промежуточных и переходных образований.
Особенно ограниченным оказалось видение закономерностей развития социальной структуры общества, в частности вопросов его социальной стратификации (дифференциации), активной функциональной роли сферы духовной жизни, культуры, религии, общественной психологии, этики и морали.

Существует несколько методологических конструкций, которые определяют логику формационных преобразований. Одна из них обосновывается Д. Беллом. В "Грядущем постиндустриальном обществе" он применяет так называемый осевой метод характеристики соотношения общецивилизационных и формационных основ развития общества. Ph!!

"Понятие феодализм, капитализм, социализм, — пишет он, — представляют собой ряд концептуальных схем, построенных вдоль оси, по которой принято отношения собственности". Д. Белл признает, что в данном случае он придерживается Марксистской схемы. Что касается общецивилизационных трансформаций, то они, по определению Д. Белла, реализуются на другой основе. "Понятие доиндустриального, индустриального и постиндустриального общества представляют концептуальные ряды вдоль оси, в которой взяты производство и виды использования знаний". Итак, в основе формационного развития лежат процессы, которые характеризуют эволюцию отношений собственности, а цивилизационного — совокупность знаний, которые используются человеком в процессе его жизнедеятельности.
На такой методологической основе Д. Белл обосновывает логику самоотрицания капитализма. "Западное общество, — пишет он, — находится в общем потоке масштабных исторических изменений, в процессе которых старые социальные отношения (связанные с собственностью), имеющиеся структуры власти (сконцентрированные в руках узкой элиты) и буржуазная культура быстро разрушаются". Однако не может возникать сомнений по поводу того, подчеркивает американский ученый, что в новом обществе частная собственность перестанет играть роль "центрального института". Ее функции перейдут к механизмам, основанным на информации и знаниях.
Соответствующей методологической конструкцией, по сути, придерживается и О. Тоффлер. Он также считает, что индустриализм реализуется как через капиталистическую, так и через социалистическую формации, постоянно употребляет понятия "социалистическая форма индустриального общества", "социалистическая индустриальная экономика". Вместе с тем О. Тоффлер обосновывается более широкую, чем это имеет место в Д. Белла, основу " цивилизационной оси" развития. Это не только "производство и использования знаний". В О. Тоффлера индустриальная экономика — это прежде всего рыночная экономика. Исходя из этого постулата, он акцентирует внимание на правомерности понятия "социалистическая форма рыночного хозяйства". "Рынок не является капиталистическим по своей природе", — подчеркивает он. Рыночное хозяйство достало развитие "и в капиталистической, и в социалистической индустриальной экономике". В период Второй волны состоялось активное распространение рыночной экономики как в капиталистическом, так в социалистическом обществе, конечно, со специфическими особенностями. Рынок "сыграет такую же существенную роль в социалистическом индустриальном обществе, как и в индустриализме, ориентированном на получение прибыли (имеется в виду капиталистический индустриализм)" — такой являются позиция ученого.

NB! М. Кастельс. "Капитализм, как и раньше, существует, однако в новых, модифицированных формах", — утверждает он. Вследствие кризиса капитализма в его классических формах состоялось сращивание капитализма с информационной революцией. Итогом такого сращивания стал "информационный капитализм", который объединяет в себе "чрезвычайную гибкость глобальным присутствием (чего в предыдущих капиталистических эпохах не наблюдалось) благодаря информационным сетям". Информационный капитализм — это "особенно безжалостная, захватническая форма капитализма", — таким являются вывод М. Кастельса.i

Конечно, такая позиция имеет право на существование. Однако едва ли корректной являются ее абсолютизация. Нужно видеть и противоречивость ее аргументации. Информационный способ развития в М. Кастельса — это не просто эволюционные изменения, а радикальное обновление эпохи, "переход к информационной эпохе". В этом вопросе его позиция не расходится с точкой зрения Д. Белла и О. Тоффлера. Что же касается характеристики непосредственно "информационного капитализма", то это уже "капитализм, при котором отсутствующий класс капиталистов", а разделительная линия между работой и капиталом, которая традиционно рассматривается как одна из основных сущностных признаков капиталистической общественной формации, теряет свое значение.

Принципы капитализма во многих своих аспектах находятся пока что на стадии утверждения. Капитализм развивается здесь в форме "империалистического капитализма", по которой более развитой системы "накладываются" на менее зрелые структуры. Как отмечалось, М. Кастельс, говоря об "информационном капитализме", акцентирует внимание на его глобальности именно в таком контексте, и здесь он, без сомнений, прав.i

Однако сам подход к капитализму как мировой системы являются довольно впечатлительным. Прежде всего это касается взаимозависимости понятий "капитализм" и " нации-государства". Они неразрывные. Вся история капитализма подтверждает этот вывод. Вместе с тем глобализационный процесс, который подрывает основы национально-государственного обустройства общества, не имеет и не может иметь ничего общего с утверждением "глобальной наций". Можно вести речь о том, что глобализм соответствующим образом не расширяет, а, наоборот, суживает функциональное поле капиталистической формации. Это или не наибольшее разногласие в характеристиках современного глобализационного процесса подробно рассматривается в заключительном разделе этой книги.

NB! По определению одного из наиболее авторитетных специалистов в этих вопросах Ф. Броделя, понятие "капитализм" является отображением сугубо "европейской матрицы".
Стараясь преодолеть искусственное противопоставление понятий "цивилизация" и "общественно-экономическая формация" и соответственно — общецивилизационных и формационных принципов теоретического анализа, понятия соотносятся как общее и особое, содержание и форма. Этим определяется их органическое единство и вместе с тем — системная противоположность. Ph!!

В понятии "формация" воплощается качественная определенность социально-экономической и политической структуры общества, которая сформировалась на конкретном историческом этапе, основная направленность и целевая функция его развития. В отличие от этого понятия "цивилизация" охватывает все то, что характеризует, с одной стороны, единство человеческого сообщества, а итак и общественно-исторического процесса, с другой — содержание материальных и духовных ценностей, которые унаследовало человечество от предыдущих поколений и которые оно использует на каждом этапе развития с целью своего расширенного воспроизведения. Именно эти ценности определяют, в конце концов, объективные условия и возможности возникновения и развития соответствующих формационных образований.

Речь идет о приоритетности цивилизационных основ развития общественного процесса, их функциональное первенство, ведущая роль. Образовывая доминирующую силу исторического процесса, они, наконец, детерминируют общую логику развития формационных структур общества - конкретную специфику способа производства, экономического базиса и политической структуры. Каждый цикл развития цивилизации не только создает соответствующие предпосылки, а и ставит качественно новые, более высокие требования к развитию формационных образований.i

Вместе с тем переход к новому типу общности человеческого общества, постепенное преодоление формационных признаков не исключает, а, наоборот, предусматривает обогащение специфических особенностей каждого народа. В этом процессе сближения разнообразных социально-экономических и политических структур осуществляется не на основе заранее проштампованных "матриц" и взаимного поглощения, а по схеме, которую предусматривал А. Д. Сахаров. Такое сближение заключается не в преодолении и исчезновении их самобытности и индивидуальности, а в дальнейшем развитии положительных достояний, всего того, что постепенно превращается в общечеловеческие ценности.

С! Исторический процесс порождает и будет порождать все более новые модели и образцы социально-экономического обустройства общества, которые по своим характеристикам не вкладываются в традиционные понятия "капитализм" - "социализм". Осмысливая эти процессы, необходимо учитывать и возможную автономность развития цивилизации и формаций, которые функционируют в ее границах. Подобно, как на основе теории цивилизации нельзя определить специфические характеристики формаций, так и по логике развития формационных структур нельзя сконструировать основы цивилизационного процесса. Этим, в конце концов, определяется сложность теоретического анализа закономерностей исторического развития общественного процесса, который предусматривает, с одной стороны, логическое обособление структур, которые рассматриваются, с другой - их взаимный синтез, согласование и обогащение.
Однако самостоятельность развития формаций может быть лишь относительной. При изучении объективных основ общественно-исторического процесса необходимо исходить из того, что его фундаментальные основания определяются внутренней логикой развития общецивилизационного процесса. Благодаря этому обеспечивается необходимое соответствие между духовной (мировоззренческой), а также материальной основами развития общества, которые определяются определенной цивилизацией, и его формационными структурами.

На первую страницу	Дополнительная литература	Учебный план	Вернуться вверх

Электронный курс "Международные стратегии экономического развития" разработан аспирантом, ассистентом кафедры "Международная экономика" Пивоносовым М.Ю.

по вопросам и предложениям обращаться: pivonosovm@inbox.ru

©ДонНУ, 2008г.